Клим Драконоборец и Зона Смерти - Страница 39

– Желаю. – Клим отодвинул кресло и поднялся. – А пока я хотел бы вымыться и отдохнуть в твоем гостеприимном доме. Прикажи слугам, пусть приготовят побольше воды и почистят мою одежду.

Шалом Упанишад приложил руку к сердцу.

– Все будет исполнено, о цезарь. Ты здесь не гость, а хозяин. Повелишь – будет тебе луна на блюде в окружении звезд.

– Луну не надо, – молвил Клим, – но от мыла и мочалки не откажусь.

Лазутчик оказался невысоким и жилистым, с ястребиным носом и тонкой полоской черных усов. Говорил он резкими отрывистыми фразами, словно вколачивая их в уши собеседников. На смуглых иундейцев он не был похож, и Клим не удивился, узнав, что этот человек с быстрыми ловкими движениями происходит из тангутов. Звали его Коба Тараган, и, судя по сизому рубцу, сползавшему со щеки на шею, пронзительному взгляду и привычке то и дело озираться, был он мужиком бывалым, из тех, кого на кривой козе не объедешь. Одна беда: в его речах Клим понимал лишь слово «цезарь», причем с напрягом – выговаривал Коба его так, что походило то на «цисаря», то на «цесарку». Переводить пришлось самому генералу, так как кот изволил почивать.

Послушать Кобу, так он ходил в края опасные и жуткие как к себе домой, а чудищ только под хвостом не щекотал. Но кое-что в его словах показалось знакомым – рассказывал он о ядовитой плесени и зеленом тумане, о черных каплях, похожих на застывшую слезу, о парных пластинках, меж коими пустота, а разнять их никак невозможно. Еще рассказывал о том, что в иных местах бросает камешки, чтобы проложить дорогу, и смотрит, бьют ли по камешкам молнии.

Слушая то Шалома, то гортанный голос тангута, Клим все больше погружался в мрачную задумчивость. Зона, мелькало у него в голове, натуральная Зона, а этот мужичок как есть сталкер… Значит, добрались-таки сюда космические гниды, добрались и пикничок устроили! Но удивляться нечего – что в земной реальности фантастика, тут явь и истинная правда. Об этом Дитбольд говорил, и не раз. На Земле Чернобыль и Фукусима, а тут – пришельцы. Что хуже, не сразу поймешь…

Испросив разрешение, Коба удалился. Клим согнал с чела задумчивость, пригубил вино из высокого бокала и произнес:

– Отправлюсь я в те места, генерал, чтобы обследовать их лично. Тангута этого возьму в проводники. Пусть подготовят лошадей и провиант.

– Слушаю и повинуюсь, о цезарь!

– Цезарь… Ты меня так называешь, и Коба, и старец Ашрам звал так же. Но почему? Я не цезарь, я король!

Шалом Упанишад выглядел смущенным.

– Предписание, твое величество… таков порядок…

– Что за предписание?

– Второй параграф инструкции о приеме важных гостей. В мире может быть только один император, и это наш владыка Иоанн. А если правитель не император, то, значит, цезарь – ранг короля, царя, султана и великого князя. Ты уж не обижайся за такую субординацию!

Клим пожал плечами:

– Я военный человек, субординация мне привычна. Цезарь так цезарь… Те же гранаты, но другой системы. Ты вот что, генерал, ты насчет пива распорядись, чтоб пара бочонков свежего было в провианте. Пиво мне надобно для магических целей.

Шалом даже глазом не моргнул.

– Пиво будет непременно. И вино!

– Вина не нужно. А вот кузнечный молот мне бы пригодился. Большой, весом с жирного барана, и на прочной рукояти.

– Если такого не найдется, кузнецы изготовят к утру, – с тем же невозмутимым видом сказал Шалом. – Что еще, о цезарь?

– Арбалеты с запасом стрел. Но стрелы, хотя бы часть из них, должны быть особыми. – Сделав паузу, Клим бросил взгляд в окно, за которым плескались бурные воды Маганги. – Забавные рыбешки водятся в этой реке! Поют по ночам, и так приятно. Но и другая польза от них есть. Надо раздобыть их шипы и вставить в стрелы вместо наконечников.

Смуглые щеки Шалома побледнели.

– Благой Господь! Ты говоришь о ядовитых вашти? О тех, что мечут гибель из воды?

– Наверное. Маленькие, пучеглазые, с иглами в хвосте и плавниках.

– Вашти… – Генерал провел по лицу ладонью, будто стирая страх. – Ловить их занятие опасное, только псоглавцы умеют… Я пошлю гонцов с богатыми дарами в их поселок. Надеюсь, они согласятся, а остальное сделают мои мастера.

– Вот и отлично. Отрава, она и в Африке отрава, – сказал Клим, припомнив слова оракула. Потом озабоченно нахмурился и произнес: – Осталась одна проблема: твой лазутчик не говорит на хайборийском, а я не понимаю ваш язык. Со мною кот, который знает все на свете, но иногда он любит покапризничать. Толмач ненадежный!

– С этим, о цезарь, поможет мой маг. Он стар, мудр, очень опытен и имеет чин… – Шалом замялся, – по-вашему, полкового колдуна.

– У тебя есть маг? – Клим в удивлении приподнял брови.

– Разумеется, твое величество. Каждый начальствующий над войском имеет в советниках мудреца-чародея. Услуги почтенного Мабахандулы весьма ценны, особенно при допросе пленников. Он даже гнилой пень разговорит.

Шалом хлопнул в ладоши. Явился слуга, генерал что-то спросил у него, выслушал ответ и отдал распоряжение. Затем повернулся к Климу:

– Почтенный Мабахандула в добром здравии, но сейчас спит. Он в преклонных годах, спит долго, а бодрствует лишь по вечерам. Тревожить его нельзя, он будет недоволен.

– Верная мысль, – молвил Клим. – Я знаком с причудами волшебников и знаю, что лучше их не раздражать. Пусть спит. А я, с твоего разрешения, осмотрю крепость.

Мабахандула, как было обещано, пробудился на вечерней заре. В трапезную его доставили два служителя, притащивших кресло с чародеем. В кресле сидел крохотный темнокожий старичок, безбородый и лысый, но с огромными черными бровями. Они закрывали половину лба и падали густыми прядями вдоль щек до подбородка. Другие детали его внешности доказывали, что Мабахандула настоящий боевой маг: на левой руке не хватало двух пальцев, шею пестрили мелкие шрамы, а на голом черепе багровел след зажившего ожога. Шалом относился к нему с большим почтением. Объяснил, в чем дело, но маг лишь метнул на Клима, Бахлула и скомороха острый взгляд, подмигнул коту, сидевшему на лавке, и потянулся к тарелке с паштетом. Аппетит у него был отменный.